Болонин Андрей Николаевич
Андрей Николаевич Болонин приехал в Находку в ноябре 1946 года, демобилизовавшись с фронта. Отец к тому времени перевелся на работу в «Рыбстрой №1» - так для краткости называли первый участок «Камчатрыбстроя», базировавшийся в районе улицы Арсеньева (видимо, отсюда и нынешнее, ставшее традиционным название этого микрорайона – «Первый участок»). Андрей Николаевич работал шофером сначала в Находкинской конторе «Дальстроя». Стояла она сопке мыса Шефнера, тогда еще не рассеченного железнодорожной выемкой. Рельсовое полотно заканчивалось станцией «Каменка» - там, где ныне автовокзал. Оттуда приезжающие пешком ходили до самого Старого порта – так называлось место в районе нынешней нефтебазы – и до мыса Астафьева. Позднее фронтовик перешел водителем в Техфлот, а потом – в «Рыбстрой», работал на всех трех участках. Приехав через 43 года в Находку он воскликнул: - Совершенно не узнал Находку! Сами посудите: там, где сегодня располагаются станция Тихоокеанская, торговый порт, морвокзал, Дальтехфлот и ДВСМЗ – плескалось море. На месте привокзальной площади была бухточка с крутыми берегами. Мы её засыпали камнем при участии японских военнопленных, живших на «Пятачке». А место это было так названо шоферами, потому что там дорога извивалась в виде пятерки. Распадок, по которому идет улица Ленинская, был речкой, через неё на месте нынешнего проспекта перебросили деревянный мост, и дорога шла змейкой в сторону нынешнего НСРЗ, в обход той сопки, где сейчас стоит отель «Юань Дун». А от Рыбного порта в сторону «Пятачка» били дорогу японцы и власовцы из расположенных в том районе лагерей. Власовцев на работу гнали в кандалах. Когда на третьем участке начинали возводить здание ДМУ, нам говорили, что это будет железнодорожный вокзал. На месте всего Южного микрорайона до 1949 года ничего не было. Там, где сейчас стадион «Приморец», была речушка - её еще при мне засыпали. На бухте Тунгус было устроено производство галечно-цементных блоков, там в основном девчата работали. А на сопке, где теперь горбольница, действовал известковый заводик и располагалось городское кладбище. В начале 50-х стала накаляться обстановка вокруг Кореи. Советский Союз от этого пекла не остался в стороне: усиливал ПВО, подтягивал к портам сухопутные войска. Части под командованием Василевского, квартировавшие в Находке и окрестностях, оставили о себе память в виде доныне действующего «серпантина» через Американский перевал (прежде в этом месте была куда более опасная дорога – прямой «тягун» на подъеме и очень крутой спуск. Андрей Николаевич проработал на стройках новорожденной Находки до 1952 года, потом по состоянию здоровья покинул наши берега. ИСТОЧНИК: Бабченко, Д. Здравствуй город!: [воспоминания о Находке Андрея Николаевича Болонина] // Находкинский рабочий. -1995. - 26 апреля. - №79. - С.1.Дозмаров Авдей Савельевич
25 ИЮНЯ 1946 года я сел в «телятник», так называли тогда старые поезда, и отравился из Красноярска на Дальний Восток - начал свой рассказ первостроитель Находки Авдей Савельевич Дозмаров. Таких как я, ехавших сюда, в поезде было много. Дорога показалась нелегкой, качались более двух недель. Когда приехали в Сучан (Партизанск), нас спроси¬ли на станции: «Куда еде¬те?» А МЫ — «На Даль¬ний Восток». Местности совершенно не знали. В Находке на станции Каменка (Бархатная) нас высадили в направили и баню. Она находилась где теперь автостоянка возле ПОКиТС. Купание после такого путешествия было настоящим праздником. Нас разместили в палатках Потом подыскали общежитие. До этого здесь жили власовцы и бендеровцы. Но их куда-то срочно переселяли. Через некоторое время из нас сформировали бригады и на лошадях отправили на сенокос в Новолитовск. День был пасмурный, слегка накрапывал дождь. Но на работе это не мешало. Косы в руках мужиков, соскучившихся по работе, весело взлетали и звенели. Вдруг приятную мелодию сенокоса нарушил какой-то сильный гром. Это в Находке, на Пади Ободной, взорвались склады с боеприпасами. Кажется, это был август или сентябрь 1946 года. Взрыв был настолько мощный, что говорят, в Новолитовске стояла двухэтажная казарма, окон в ней вмиг как не бывало. Через несколько дней я и ещё несколько человек приехали в Находку за продуктами для сенокосчиков. Пока ожидали погрузку решили перекинуться в картишки. Опять как грянет. Теперь на мысе Астафьева взорвался пароход «Дальстрой». Нам страсть как захотелось посмотреть. Запрыгнули в свою машину — и туда. Доехали до места где нынешний стадион «Приморец», кругом болота. на дороге стоит пост милиции. нас конечно остановили и отправили назад. Позже стало известно, что на пароходе находилась взрывчатка и зэки, следуемые по этапу на Колыму. МЫ потом видели как оттуда вывозили трупы. Зрелише ужасное: тела разорваны в куски. Полуживых пострадавших поместили в госпиталь, который размещался на месте ДМУ, однако мало кому Бог даровал жизнь по-новому. К концу 1946 года нас определили в ВСМУ-7 (нынешнее АО СУ-420). Сформировали бригады и отправили осваивать Паль Ободную. Там стоял японский лагерь. Военнопленные только-только начинали строить здесь двухквартирные жилые домики. Посёлок Находка в это время был небольшим, наверное не насчитывалось даже и десяти тысяч жителей. Но за счет вербованных население стало заметно увеличиваться. Прибывали комсомольцы. Требовалось жильё. И мы только успевали поднимать дома. Более-менее справились с этой задачей на Пади, нас бросили отстраивать район улицы Московской (Ленинской). На работу ездили грузовыми такси. Душегубка была похлеще, чем сейчас в автобусах. Бывало, в кузове совсем не находилось места. Цеплялись за борт и в таком положении ехали. Тогда Находка выглядела по другому. Где АТП-1 размещалась мужская зона для осужденных, где проспект Мира, ближе к экспрессу женская. На месте нынешней администрации города – располагался фотосалон и клуб офицеров, а где магазин «Татьяна» - деревянный спортивный магазин и столовая, Горисполком, райкомы КПСС и ВЛКСМ, Госбанк – все помещалось в одном здании в форме буквы «П», стоявшем тогда на Центральной площади, ближе к памятнику Ленину, Скверика, что напротив кинотеатра «Буревестник», - не было. Да и самого кинотеатра тоже. Здесь находилась милиция. Вместо автовокзала возвышалось деревянное здание учкомбината. А через дорогу от него – работали закусочные. Здесь на розлив предлагались вино и водка, предлагались мясные и рыбные закуски. Железной дороги от станции Каменка вглубь города Находка не было. Ее начали строить пленные японцы только в 1945 году. Года через четыре они справились с этой задачей. И в 1949-м иностранцев начали вывозить отсюда. В декабре 1947, помню отменили карточную систему. В магазинах было полно всего. Единственное, на что оставили карточки – спиртное. Дорого стоил хлеб. Даже стакан обычной воды стоил 1 рубль. Примерно через полгода сюда валом поехали вербованные. С этих пор началось активное строительство заводов и жилья. Я к тому времени возглавлял комсомольскую плотницкую бригаду. Мы работали на строительстве ремесленного училища (СПТУ-14) и школы ФЗО (училища в районе Тихоокеанской). Жили в общежитии, хотя сами строили квартиры. В комнате размещались по 14-15 человек. Потом была служба в армии. В 1954 году вернулся в Находку как в родной город. Первое время пожил у Куперта Владимира Федоровича. Потом приобрел свое жилье. Вместе с Купертом в этом же году мы работали на строительстве поликлиники на Пади Ободной. А через год я женился. Вместо того, чтобы жить полноценной семейной жизнью, по призыву Никиты Хрущева уехал работать в колхоз, но не надолго. Я также работал на строительстве ДКСа, кафе «Бриз», складов Главсевероторга. В 1958 году стали поднимать хлебокомбинат, завод ЖБК, дома в районе улицы Малиновского. Помню, в это время управляющим трестом ДМГС был Андреев. Получил звание «Заслуженный строитель РСФСР». А потом была уйма разных грамот и поощрений. ИСТОЧНИК: Пантюхов, В. Я этот город строил // Находкинский рабочий. - 1995. - 10 июня. - №108-109. - С.3.Золина Тамара Ивановна
Семья наша жила на Волге в селе Травано, что около Астрахани. Наш отец Иван Дощанников - потомственный рыбак, уходил в Каспийское море на промысел. Мама оставалась с нами пятерыми. Жили очень трудно. Отец в море, а мама что только не делала, чтобы нас прокормить: печи русские клала, камыш косила на продажу (там, где мы жили, леса почти не было, печи топили камышом).
И вот в тридцать восьмом году приехал к нам в село человек, назовем его вербовщиком, и стал рассказывать про Дальний Восток, что его надо заселять, мол, места замечательные, люди нужны и особенно рыбаки. Не знаю, как родители все это обсуждали, помню только, как мы появились во Владивостоке, а потом целый месяц добирались до Находки. Привезли нас в бухту Тихангоу (Приисковый), поселили в дома барачного типа, каждого с отдельным входом. Папа стал работать шкипером на кавасаки. Ловили рыбу сетями. Рыбы было много, особенно иваси, крабов. Стали жить. Природа нам показалась сказочной. Сколько было ягод! Мы собирали землянику, малину, виноград, орехи... ведрами! Мы были счастливы! В тридцать восьмом году я пошла в первый класс. А в сорок первом началась война. Мне надо было идти в пятый класс, но пошла работать. На полях, где сейчас дачи (Золотари), мы сажали картошку, капусту, огурцы, овес, чтобы рыбаков кормить не только одной рыбой. За свой труд не получали ни копейки. Мужчин стали забирать на фронт, и вскоре моя мама Мария Ивановна Дощанникова стала первым бригадиром-женщиной неводной бригады. Они сами шили невода, сами добывали рыбу. А рыбы тогда было очень много, особенно хорошо шла мойва. День и ночь женщины сдавали в засолочный цех свою продукцию. Призвали в армию и нашего брата Петра. Мама так и не дождалась его, он погиб 23 февраля 1942 года. Но как бы не было трудно, Находка для меня стала родной. Здесь я выросла, встретила свою судьбу - хорошего парня Петю Золина. В пятьдесят втором году я пошла работать в торговый порт. Там тогда было всего три причала: восьмой, седьмой и шестой. Остальные строили заключенные. Находка росла и строилась. Видала деревянные бараки. Сколько километров мы "намотали" пешком. Не было никакого транспорта. А там, где сейчас "Книжный мир", был больничный барак, где я родила своего первенца. Часто приходится оглядываться на прошедшую жизнь. Честно признаюсь, несмотря на трудности, она была веселой и счастливой.ИСТОЧНИК: Золина, Т.И. Надежный причал:[воспоминания очевидца о старой Находке] // Находкинский рабочий. - 2000.-29 марта - N45. - С.3.
Козлова Людмила Антоновна
По профессии я геофизик. В молодости объездила весь Чугуевский район. Позже выучилась на бухгалтера, работала в торговом порту. Мой муж Леонид Егорович КОЗЛОВ в 1959 году после окончания мореходного училища приехал в Находку по распределению из Холмогор Архангельской области. С ним были еще пять однокурсников. Но они, проработав три года, вернулись домой, а мой муж остался в городе работать на ПСРЗ инженером-судоремонтником. В выходные сотрудники каждого предприятия направлялись на строительство каких-либо объектов. Леонид Егорович возводил Дворец культуры моряков (Муниципальный центр культуры). Тогда на том месте росли лимонник и кишмиш, в частном секторе по ул. Луначарского один из его жителей держал коров, а молоко возил во Владивосток. Больница была только на Пади Ободной в бараках, реку Каменку окружал лес. Кое-где начиналось строительство домов. В районе нынешнего Северного проспекта жили лебеди. До сих пор вспоминаю ярмарку пчеловодов, которая проводилась в сквере ул. Ленинской. В ней принимал участие наш сосед.ИСТОЧНИК: Козлова, Л.А. На месте ДКМ рос лимонник // Находкинский рабочий. – 2013. - №107. - С.3.
Кропачева Нина Александровна
Пройдя всю войну медицинской сестрой в составе 885-й зенитно-артиллерийский полка Карельского фронта, закончив в 1951 году Крымский мединститут попала по направлению в Водздравотдел Находки. Приехала, как и со многими случается, вместо центра города сошла на станции Находка. - Захожу в вокзальчик, - рассказывает Нина Александровна, - спрашиваю: «А где больница Водников?».- На сорок четвертом участке, - отвечает уборщица. Время было позднее. Автобусов не было совсем. Добирались только попутками. Сжалилась надо мной эта женщина, взяла к себе переночевать, а утром посадила на попутку. Больница и поликлиника на 5-6 палат размещались в небольших бараках. Здесь, можно сказать, заканчивался город. Дальше были лагерные бараки. На Пятачке стоял клуб «Прибой» и шесть небольших домиков. Выше магазина № 5 на Ленинской никаких строений не было. А улица тогда называлась Московской. Кругом были болота, лягушки квакали. В это время как раз разворачивалось строительство домов зэками по улице Владивостокской, параллельно строились ДВСМЗ, Дальтехфлот, НСРЗ. Где нынешняя больница Водников - стоял густой лес. Мы туда ходили за ягодами и грибами. В сторону нынешнего Южного микрорайона простирались небольшие отдельные поселочки, где стояли глиняные китайские жилые фанзы. Я с китайцами не имела отношений, а муж, начальник планово-производственного отдела одной строительной организации рассказывал, что они добрые люди, часто давали продукты в долг, даже сами приносили на дом. С питанием в Находке было неплохо. Продавались крабы свежие, колбаса нескольких сортов, икра разная, балык, тушенка, сгущенное молоко, много рыбы. Жизнь для меня стала полегче. По вечерам ходили в «Прибой» на танцы, или веселились на танцплощадках возле домов. Были свои баянисты, патефоны. Чуть позже в городе начали показывать кино. Не было и такой преступности. Вербованные, правда шкодили, нередко были драки, но не до смерти. Недоброй славой в этом плане пользовалась Падь Ободная, где в общежитиях жили в основном грузчики. Уличное освещение начали делать в 1970 году. Я не помню, чтобы когда-нибудь у нас выключали электричество или воду. На работу доставляли грузовиками. Во Владивосток ездили с Бархатной, на Тихоокеанской тогда не было вокзала. Вот такой меня встретила Находка.ИСТОЧНИК:Пантюхов, В. Судьба её хранила //Находкинский рабочий. -1995. - 22 марта. - №54. - С.2.
Лунёва Мария Ивановна
МОЕГО мужа в 1948 году из Сучанского района перевели в бухту Находка. Я работала учителем начальных классов и, когда 18 мая следующего года закончился учебный год, последовала за мужем. Устроилась в железнодорожную школу №46. Жилье получили а бараке, за линией, в сторону устья Сучана. Здесь стояло их четыре да несколько частных домов на улице Лозовой. В сторону города при нас возникли улицы Первая, Вторая, Шоссейная. Железная дорога от станции Сучан до станции Лациса (Находка) была построена в 1936 году силами учебного взвода 8-го горнострелкового Сучанского полка. Вокзал был деревянным, как и наша школа. А рядом с нами пленные японцы строили три восьмиквартирных кирпичных дома для железнодорожников. По утрам мы наблюдали, как японцы, встав в кружок, делали зарядку под мелодии советских песен - что-то там у них громко так играло. После завтрака их увозили в город. Они часто приходили к нам в гости. И когда их отправляли домой, в Японию, они пришли попрощаться и уже многие хорошо говорили по-русски... ...Болото, которое простиралось до самых сопок, потом засыпали, подняли дорогу. На моих глазах был построен завод КПД-80, выросли пятиэтажки, в которые расселили жителей домов, построенных в 50-х годах и затопляемых во время наводнений. Кирпичные дома, построенные японцами, снесли в 90-х годах. ИСТОЧНИК: Лунёва, М. Мы из Северного: [строительство Северного микрорайона Находки] // Находкинский рабочий. - 2000.-18 апреля. - N56. - С.3.Макеев Михаил
В феврале 1946 года мы с мамой переехали в Находку к отцу из пос. Пластун, который поехал к морю сразу после войны. Жильем стал деревянный сарай у речки Каменки в поселке Американке. Но маша семья по тем послевоенным годам считалась зажиточной - мы купили сразу корову, кур. Вдоль Каменки строились переселенцы конца 40-х: Середа, Быконя, Федосеевы, Литовченко, Гридины, Штабные, Кириенко и другие. С них, собственно, город и начинался. Рядом располагались все общественно значимые места: базар напротив автовокзала, баня под горой на месте котельной мыса Шефнера, первая больница в двух деревянных бараках в районе нынешнего моргородка. Больше из Находки я не уезжал никуда - здесь вырос, пошел работать шофером. В 1957-м развозил хлеб. Его выпекали в трех районах: первая пекарня, где сейчас на ул. Постышева магазин «Выбор», вторая - напротив бывшего кинотеатра «Прибой», третья - чуть ниже горбольницы (позднее в этом здании открыли рыбокоптильный цех). В июле 1962 года перешел в первое автохозяйство Находки - оно находилось в 60-х в районе ул. Пограничной. Все хозяйство - несколько автомашин ГАЗ-51, крытые брезентом неудобные и для водителя, и для пассажиров. ЗИЛы и легковые такси «Победа» появились позднее. Профессия позволяла мне бывать на разных предприятиях города, знакомиться с разными людьми. Конечно, все шоферы знали друг друга в лицо - нас ведь в те годы было немного. На такси, например, Н. Валвов, братья Иван и Алексей Зеленые, В. Кураков (наш орденоносец), А. Соловьев, на автобазе ДМГС - П. Стратов А. Мишкин, А Шевцов и многие другие. За день по городу так поколесишь на своем ЗИЛе, к вечеру ни рук, ни ног не чувствуешь. Но ведь и интересно все было - город быстро строился, каждый день новые люди приезжали. То в БАМР продукты завозили для рыбаков, то в села и по городу почту и пассажиров развозили, то на стройке нас задействовали. Хорошо помню, каким большим событием стало открытие таких важных для города предприятий, как Находторг, Трест столовых и ресторанов с их огромными базами. Наши машины пригодились на первых порах и здесь. 60-е – время, когда из Находки отправлялся почти весь «северный груз». С наступлением лета горячие дни были у нас – пароходы грузились быстро, вот и курсировали мы от порта до складов. На базе Североторга по многу лет отработали замечательные водители А. Шевцов, А. Ермаков, Б. Турлак. В те годы в устье реки Сучан была вертолетная площадка. Небольшой вертолет возил при необходимости людей и грузы в другие районы. Закончилась эта история плачевно – над деревней Васильевкой вертолет загорелся и упал. И только наши машины-трудяги не имели права ломаться и останавливаться – без них жизнь в городе в те годы представить было нельзя. ИСТОЧНИК: Макеев, М. Крепко за баранку держался шофер // Находкинский рабочий. – 2002. – 17 апреля. - С.3.Маратканов Владимир Сергеевич
Находка - мой любимый город
Начальник отдела кадров УВД Приморского края ведет карандашом по списку городов и поселков края. Думал ли я тогда, что в этот момент решалась моя судьба? Я был сильно огорчен тем, что мест во Владивостоке для меня не оказалось, и мысленно прощался с друзьями, любимыми уголками города: Спортивной гаванью, Орлиной сопкой, Ленинской/Светланской/. Успели подсуетиться те выпускники, которые имели жилье в городе. Карандаш остановился на городе Находке. -Вот, где у нас не хватает специалиста. Ответа не спрашиваю. Это служба. Комнату в общежитии Спирин /это начальник горотдела милиции/ найдет. Счастливого пути! После слов кондуктора вагона: «Находка! На выход!», быстро спрыгиваю из тамбура на перрон ж/д вокзала. И что же я вижу? С одной стороны несколько старых деревянных бараков и болото до самых сопок, а с другой- полуразрушенная сопка Брат и сопка Сестра/названия узнал позже/. -Где же город?- спросил я у проходившего железнодорожника. -Город там, дальше,- махнул он рукой на юг. - Почему то все здесь высаживаются, кто приезжает впервые. Иди на автобусную остановку. В автобусе тебе скажут, где надо сойти. Но это «дальше» я так и не обнаружил, даже проехав Центральную площадь. То, что увидел проезжая в автобусе, меня повергло в шок. После Владивостока Находка не тянула даже на поселок. Улицы находились в распадках, и рассмотреть город не было возможности ни с одной точки. Запомнился один грустный эпизод. Это случилось в том же 1971 году, когда приехал в Находку. Проезжая мимо автовокзала, увидел большую толпу иностранцев. Это были японцы. Они показывали руками в сторону озера, где среди камышей стояло несколько развалившихся лачуг, в которых уже давно никто не жил. Некоторые из японцев фотографировались на фоне этих развалин. Этот смех, галдеж и фотографирование меня потрясли до глубины души. Они увидели задворки нашей страны и радовались как дети. Владивосток в то время им был недоступен,- закрытый город. Хабаровск они могли увидеть только из окна пассажирского вагона. Конечно, в пути следования до Москвы, у этих иностранцев еще много было случаев посмеяться над нашей нищетой. Впрочем, она вся та же самая и сейчас, только еще более в удручающем виде. Эти первые впечатления от увиденного прогрессировало бы с каждым днем, если бы... Если бы я в первый же воскресный сентябрьский день не отправился прогуляться к бухте «105»/Отрада/. Тропа, набитая тысячами ног горожан, шла от последней улицы в районе Заводской через хребет, который разделяет полуостров Трудный. С вершины хребта открылся красивый вид на бухту «105» и еще более красивый на бухту Находка и сопку Сестра. У причалов торгового и рыбного портов, судоремонтных заводов и БАМРа стояли десятки судов. Еще больше судов толпились на рейде. Далее тропа шла через лес вдоль небольшой речки с чистейшей прохладной водой. Местами на полянах росли кусты калины с покрасневшими кистями ягод. Останавливаться на пляже не стал. Не потому, что он был заполнен отдыхающими. Захотелось посмотреть на бухту со стороны мыса. По тропе поднялся на вершину отрога хребта, который заканчивался обрывистым скалистым берегом. Волны одна за другой набрасывались на скалы, вливались в небольшие бухточки, широко катились к пляжу, где купались и загорали сотни отдыхающих. Полюбовавшись этими картинками, решил подняться на вершину хребта Змеиного. По хребту вилась дорога, заросшая травой. Пока шел к вершине, встретил не менее десятка змей. Уползать с дороги они не спешили, поэтому приходилось подгонять их палкой. Особенно много змей было на самой вершине хребта, где стояла металлическая пирамида. С вершины открылся потрясающий вид на все стороны света. Просматривался почти весь полуостров Трудный. Бухта «105» виднелась подковообразной жемчужиной. Далее на самом горизонте вырисовывались пять кекуров и остров Путятин. На севере огромным клыком выделялся хребет Чандалаз., а на северо-западе высокий Пидановский /Ливадийский/ хребет. За сопками Сестра и Брат до самого горизонта стояли десятки вершин хребта Тачин Гуана. Под этим зеленым морем тайги бухта Находка и город смотрелись небольшой окраиной. Тот восторг, который испытал на вершине хребта Змеиного, мне кажется и определил мою судьбу с Находкой. Конечно, вид с Крестовой сопки на бухту Золотой Рог, на город и Амурский залив не сравнить ни с каким видом на Земле /после строительства двух мостов над бухтой - тем более/, но ведь и здесь в Находке красиво. Позже приходил на эту вершину много раз. Здесь находил успокоение. Заряжался энергией жизни. Фотографировал закаты. Именно на этом месте появилось желание побывать на вершинах гор Чертового Утеса хребта Чандалаза и на Пидане. Уже на следующий год с товарищем-геодезистом Находкинской архитектуры Виктором Львовичем Фельдманом обошли побережье полуострова Трудного и поднялись на Пидан и Чандалаз. Нашли для себя самые притягательные места. Это районы Черных и Красных Скал- мысы Тунгуса и Пассека, район скалы Бахирева у бухты Лесной и, конечно, бухту Лашкевича с сопкой Сестра. В дальнейшем все эти привлекательные уголки природы стал посещать все чаще и чаще. Ходил к ним в любое время года. Особенно после тайфунов и снегопадов, так как они стали объектами фотографирования. В 1973 году совершили с Фельдманом путешествие по побережью от озера Шапалово до бухты Успения. В этом путешествии открыли для себя в то время еще неведомые для большинства горожан и даже туристам необыкновенной красоты мысы Лисученко и Лапласа, бухты Триозерья и Окунева, скальный комплекс Замок в бухте Спокойной. С разрешения охранника слазили в подземный город, расположенный в одной из сопок за поселком Врангель. В нем оказалось 20 этажей, и со слов охранника в этой сопке могла поместиться дивизия солдат. В настоящее время этот подземный город законсервирован до худших времен. Без разрешения охраны проникли на территорию дивизиона в районе бухты Тунгус и видели пушки. Тогда и в мыслях у нас не было, что через 20 лет этот шедевр военно-технического искусства будет разгромлен, а пушки сданы на металлом. А какой бы получился музей под открытым небом! От иностранцев не было бы отбою. Когда-нибудь у нас остановится ли этот каток разрушений, который начался с двадцатых годов прошлого столетия с разрушения памятников и церквей и продолжается до настоящего времени разрушением заводов, ферм, рудников, военных городков и памятников? Эти походы в Уссурийской тайге и по побережью окончательно привязали меня к Находке. Желание вырваться из Находки во Владивосток или на Запад страны отпало совершенно. В 1978 году, находясь на курсах повышения квалификации следователей в Ленинграде, родственница-блокадница, у которой жил, предложила мне двухкомнатную квартиру. Я, даже не обдумывая это заманчивое предложение, отказался. Заявил ей, что Находку не променяю ни на один город Земли. Она лишь покрутила пальцем у своего виска. Нашелся ли тогда хоть один такой, как она сказала «ненормальный», который бы отказался от бесплатной квартиры в Ленинграде? Путешествуя по Сибири и Дальнему Востоку, среди туристов часто происходили разговоры о том, где было бы лучше жить с точки зрения фото-путешественника. На Алтае, где находится священная гора Белуха - русская Шамбала? В Иркутске, рядом со священным Байкалом и красавицей Ангарой? В Чаре, куда едут фотографы со всей Европы, чтобы увидеть горный район Кодар с множеством озер, ледников, водопадов и самую северную пустыню в мире? В Петропавловске-Камчатском рядом с огнедышащими вулканами. Долиной Гейзеров и знаменитым Курильским озером? Но не было такого случая, чтобы кто-либо из туристов сказал, что он хотел бы уехать из Находки к этим, безусловно, самым красивым местам в России. Да, у нас нет высоких гор, вулканов, стометровых водопадов, больших горных озер, пустыни. Но у нас есть море и уютные бухты. У нас есть чистые горные речки и Уссурийская тайга. К этим замечательным местам каждый горожанин при желании может приехать или придти в течении часа. У нас есть люди, которые объединяются по интересам- литературный клуб «Элегия», клуб фотографов и художников «Отражение», отделения краеведов и родоведов от Русского географического общества, туристов и альпинистов. У нас есть дети и внуки, которые живут в Находке и не думают покидать этот город у моря.Помникова Зинаида
Мои родители родились в Находке. Отец и его братья работали судоводителями. И море в нашей семье было так же важно, как хлеб, как сама жизнь. С ним связано очень много событий. Хорошо помню, как в 36-м году мой отец на катере в паре с другим катером тросом притащил убитого кита к берегу мыса Астафьева. Там тогда размещался рыбозавод. Рабочие топорами рубили большие куски сала и складывали их в штабель в деревянном складе под самый потолок. Это было зрелище! Столько сала! У кита был широко открыт рот, а внутри стояли деревянные стойки, как в шахте. А рабочие топором вырубали язык. У нас дома долго хранился китовый ус. А позже в бухту на угольбазе заплыл кашалот. Он то опускался под воду, то всплывал, и над ним появлялся большой фонтан. Мы долго стояли на берегу, рассматривали это чудо природы. В нашу бухту заходили пароходы бункероваться углем. Его загружали в вагонетки лопатами. Мотовоз тащил их на пирс, откуда сгружали в плашкоут и катером тащили к пароходу, который перегружал его лебедкой в свои трюмы. Поэтому, когда на угольбазе после войны появился первый американский подъемный кран, весь поселок сбежался смотреть, как он работает. Начало моей трудовой деятельности тоже было связано с морем, хотя я и не работала порту. В 1948 году начали строить волнолом от острова Лисьего до мыса Поворотного. Я тогда работала в Дальморпроекте наблюдателем и ежедневно три раза в день на волномерном посту (теперь там спасательная станция) по своим приборам замеряла высоту волны, силу и направление ветра, заносила данные в журнал, а их отправляли в Москву. Жаль, что проект не осуществился. Волнолом не построили. И я закончила свою деятельность, связанную с морем. Много лет потом работала в ПМП, начисляла зарплату морякам, и оттуда ушла на пенсию.ИСТОЧНИК: Помникова, З. В нашу бухту заходили кашалоты [воспоминания очевидца о старой Находке] // Находкинский рабочий. - 2002. - 30 мая.- С.4.
Савина Нина
Читаю в «Находкинском рабочем» письма старожилов и память возвращает меня в далекие послевоенные годы. Родителя мои и братья уехали в Находку из сибирской деревушки, что в Тюменской области, по вызову моей сестры Валентины Панамарчук-Мартыновой в начале 1948 года. А меня оставили заканчивать десятый класс. С аттестатом зрелости и с чемоданчиком (от патефона) я добиралась по вызову родителей 22-е суток. Когда достала билет на «пятьсот веселый» поезд, думала, что доберусь до Находки суток за десять, но увы! В Иркутске поезд встал в тупик, отцепив вагоны с военнопленными. А без так называемой санобработки в порядочный вагон не пускали. А санобработка заключалась в том, что в какой-то бане вы¬давали номерок, что ты в ней побывал. Вот с этим номерком — снова давка за тем, чтобы прокомпостировать билет... Моя сестра Валентина Панамарчук-Мартынова была очевидцем взрыва спецскладов на Пади Ободной. В то время она заведовала начальной школой № 8, которая располагалась в небольшом домике. И вот однажды неподалеку взлетели эти самые склады, оставив глубокие воронки, даже целые котлованы, впоследствии заполнившиеся водой. Они и теперь сохранились. Груды искореженного железа долго валялись на месте трагедии. Находка, точнее, улицы Ободная, Полевая, Садовая встретили меня оглушительным кряканьем, по другому и не назовешь здешних лягушек. Улицы состояли из нескольких двухквартирных домишек, построенных выпускниками ФЗО (фабрично-заводское обучение) и военнопленными японцами. Я и стала работать писарем в в-ч. которая охраняла пленных японцев. Не помню номера части, но помню, что ротой командовал капитан Ардашев, а старшиной был Слепов Василий, который жил на Пади Ободной. Из солдат помню Михаила Бахмана, повозочного Колю Ярыгина, сержанта Литвякова и Истомина, оба Григории. Может кто-то из этих ребят остался в Находке и вспомнит, как я учила их читать и писать. Это было общественное поручение. Неудивительно, что после войны было много неграмотных мальчишек. Так и сидели рядом — и пленные, и военные, и мы. Военнопленные каждое утро, отделение за отделением, шли на работу. Строили бараки, дома на Комсомольской, на станции Бархатной, она тогда называлась Каменка, как и речка, двухэтажные дома на Комсомольской, Почтовом переулке выглядели шикарно в окружении бараков, в так называемой Верхней Транзитке. Бараки росли как грибы и в нижней Транзитке, в них селились строители Находки. У самой дороги, напротив теперешней автостанции, стояли ларьки, киоски незатейливой архитектуры, в них продавали водку на розлив, с закуской. Три ларька, стоявшие рядом прозвали «Три поросёнка»... На танцы мы с Пади Ободной бегали в летний в летний матросский клуб и клуб офицеров, которые располагались за кинотеатром «Буревестник». Нашими партнерами были матросы срочной службы, ведь тогда Находка была военным портом. Ходили и в роту связи, в клуб «Звездочка», в рабочий клуб, которые позднее были построены на Пади, в бараках. А еще мне запомнился базар в админгородке, где продавали вареную кукурузу и питьевую воду - стакан или кружка стоили один рубль. Повсюду ходили пешком, автобусов не было, а крытые rpyзовики не всех брали. Писарем-учителем я работала недолго, так как запретили вольнонаемного писаря в части держать. Четыре года проработала библиотекарем в школе № 4, ходила туда с Пади по дамбе, построенной японцами через болото. ИСТОЧНИК: Савина, Н. И пленные, и военные, и мы // Находкинский рабочий. - 1995. - 28 марта. - №58. - С.2.Тоникян В.
Родилась я по адресу: Бухта Находка, пос. Пятачок, в 1939 году. (Пятачок — это район улицы Ленинской. Первое название — Московская). Дом наш стоял напротив станции Тихоокеанская. Рядом были бараки, в которых жили пленные японцы. Они строили какие-то склады, столовую. Я не помню, охраняли их или нет, но мы к ним в гости ходили свободно, воду брали из одного колодца. Запомнилось как они угощали нас вкусными кусочками коричневого сахара. А один японец нарисовал мою сестренку, очень смешно было, потому что, мы бегали и она была вся растрепанная, когда он её рисовал. Мы бывали у них на соревнованиях, которые японцы часто устраивали. Например, как они боролись: чертили круг и там толкались, а когда кто-то наступал на черту, зрители кричали: «Нагат-таргат!», или что-то по¬хожее. Часто они пели свой песни, и мы никогда ни от кого не слышали, что это наши враги. Когда они уезжали, многие плакали, говорили, что из нашего лагеря они попадут в свои. А нам казалось, что они не хотят с нами расставаться. Сейчас я думаю, что плакали они от радости. После их отъезда в бараки поселили вербованных. Станцию Тихоокеанская строили наши заключенные, стройка была обнесена высоким забором с колючей проволокой поверху. Ещё помню взрыв парохода «Дальстрой» в 1946 году и взрывы складов в порту. Мертвых вывозили как дрова, на грузовых машинах, так же везли и живых. Все они и живые, и мертвые, были черные, облитые нефтью, страшные. Нашим любимым занятием было море, потом - лес, куда ходили за орехами, земляникой, взрослые охотились, дичи в округе было много, птицы всякой. ИСТОЧНИК: Тоникян, В. Хорошего мало, но еще есть // Находкинский рабочий. – 1995. – 28 февраля. – №39. – С.1.Усов Василий
В сентябре пятьдесят первого года поезд остановился на станции Каменке (ныне Бархатная), и я, молодой и веселый, вышел на перрон. Целью моего приезда было поступить на учебу в мореходную школу. Но, как выяснилось, набор на текущий год уже закончился и надо было как-то устраиваться. Специальности, конечно, ещё никакой не было. Но в первой же организации - УНР-276 меня взяли учеником слесаря-арматурщика, и через три месяца я получил третий разряд, место в общежитии и работу на участке заготовки арматурных каркасов для строящихся четырехэтажных складов в торговом порту. Днем мы готовили арматурные каркасы и комплектующие к ним, а вечером доставляли их на стройплощадки. Строили эти объекты в основном заключенные, которых привозили из лагерей № 13 и 11, расположенных в районе рыбного порта. В это время в торговом порту уже работал первый причал. У его стенки постоянно загружались и разгружались океанские корабли. Велось строительство второго и третьего причалов, а также отсыпалось «тело» будущих причалов пассажирского морвокзала. На моих глазах пролегли железнодорожные пути в районе Центральной площади (между Ленинской и Заводской) через высокие горы из крепкого гранита. Их приходилось взрывать. Над торговым портом тоже гремели взрывы - рядом прокладывалась автомагистраль. Самый сложный участок был между Пограничной и Седова. Отвесные скалы и крутые откосы и сегодня свидетельствуют о той работе. В начале пятьдесят третьего меня призвали в армию. Но первые полтора года моей самостоятельной жизни так мне понравились, что решено было вернуться, что я и сделал в 1957 году. ИСТОЧНИК: Усов, В.Приютил новый город мальчишечку // Находкинский рабочий. – 2002. – 30 мая. – С.4.Ушакова Н.
ПРИЕХАЛА в Находку 43 года назад. Кругом барака зеленые сопки. В центральном Районе - кинотеатр "Строитель", Дом офицеров и несколько каменных домов. Город преображался на глазах. Каждый год строились десятки новых зданий, кинотеатры, магазины и столовые. За период с 1957 по 1973 год было открыто 100 магазинов, в самостоятельную крупную организацию выделился общепит. Директор Находторга Осипов, где я работала, принял решение построить здание под управление, а рядом - профилакторий. Наша организация была одной из крупнейших в городе. Мы имели не только большую сеть магазинов, но и свой автопарк, собственную строительную группу. Руководство торга заботилось о том, чтобы в магазинах всегда имелся полный ассортимент продуктов. В 60-70-е годы полки были наполнены колбасными изделиями, молочными, кондитерскими, рыбными. Очень много мы заготавливали свежих и соленых овощей, яблок. Охрана труда была безукоризненная. Профсоюз крепко защищал права людей. Например, в зимнее время в киосках и на улицах с лотков торговли не было. В Находторге велась постоянная работа по совершенствованию кадров. Десятки людей на моих глазах выросли от продавцов до руководителей различного ранга, закончив институт советской торговли и техникумы. Комсомол у нас возглавляла боевая девушка Галина Кузнецова. Она организовывала субботники, импровизированные концерты. В выходные дни молодежь участвовала в строительстве ДКМа. Жизнь в городе кипела.ИСТОЧНИК: Ушакова, Н. Город рос на глазах [воспоминания очевидца о старой Находке] // Находкинский рабочий. - 2000.-7 апреля. - N51. - С.3.